Леонид Якобсон – гений или неудачник. 105 лет со дня рождения хореографа


	Главная		История		Руководитель		Солист		Репертуар		Гастроли		Фотоальбом		Пресса о нас		Партнеры

Леонид Якобсон – гений или неудачник. 105 лет со дня рождения хореографа

Официальное искусство не любит бунтарей. Хореограф Леонид Якобсон всегда стоял особняком в советском балете. Абсолютная свобода бессюжетного танца, почти «роденовская» откровенность и страстность. Его постановки возмущали ханжей и вызывали восторг среди новаторов. В наши дни творения мастера, которого обвиняли в профанации классики, уже и сами стали классикой. Сегодня исполняется 105 лет со дня рождения Леонида Якобсона. Рассказывают «Новости культуры».

Каждый номер Якобсона – скандал в благородном семействе. Власти считали его самым неблагонадежным среди хореографов Советского Союза. Эротизм в танцах, провокационные костюмы – светлое, облегающее трико танцовщиков подчеркивало каждый мускул. Якобсон добивался эффекта обнаженного тела. Он поставил «Триптих на темы Родена». Каждый из пяти дуэтов показывал безумную страсть. «Минотавра и Нимфу» партийные функционеры сняли с показа, посчитав миниатюру непристойной.

Сам Якобсон пережил и славу, и запрет. Бывший танцовщик Мариинки и Большого, он упорно не хотел ставить традиционный балет – только свободный танец, не имеющий границ. Впрочем, Якобсон всегда отличался сценической экстравагантностью. Это раздражало и возмущало педагогов. Его не раз выгоняли из Вагановки, но потом всегда возвращали. Одни считали его гением, другие – неудачником. Политическая элита приклеила Якобсону собственный ярлык – «заурядный хореограф» – и обвиняла его в незнании классики. «Он классику знал досконально. Он ставил классику как средство выражения, а не как набор трюков», – замечает Игорь Кузьмин, педагог труппы Бориса Эйфмана.

На гастролях его труппы зрителей разгоняла конная милиция. Зал не вмещал всех желающих. В 1969 году Якобсон создал театр «Хореографические миниатюры». Наконец, у него были развязаны руки, и он мог воплощать самые смелые идеи. Тогда он поставил «Спартака», который вызвал у зрителей неподдельный шок. Балерины танцевали не в пуантах, а в сандалиях. «С ним трудно было работать. Интересно и очень сложно. Характер у него был тяжелый, как у любого творческого человека, потому что он этим жил», – вспоминает Татьяна Севастьянова, педагог труппы Бориса Эйфмана.

Для постановки своих балетов Якобсон использовал симфоническую и камерную музыку. Ему доверял сам Шостакович. Хореограф ставил номера для Барышникова, Плисецкой, Нуреева. Во время репетиций он не щадил ни себя, ни своих танцовщиков.

Якобсон без ложной скромности называл себя гением. Ленинград он считал своей Родиной, а спектакли – опальными шедеврами, опередившими время. Сегодня Борис Эйфман называет Якобсона своим учителем, а «Хореографические миниатюры» переименованы в «Экзерсис ХХ» – Театр балета имени Якобсона.