Шпаликов: Время Геннадия Шпаликова


	Главная		История		Руководитель		Солист		Репертуар		Гастроли		Фотоальбом		Пресса о нас		Партнеры

Шпаликов: Время Геннадия Шпаликова

«Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут».

В 1964 году на экраны страны вышел один из лучших фильмов отечественного кинематографа "Я шагаю по Москве". Песня с одноименным названием, звучавшая в нем, и сценарий самого фильма принадлежат перу Геннадия Шпаликова. Он писал без пафоса об обычной жизни обыкновенных людей, о любви, обидах, ненависти, прощении. Фильмы, снятые по его сценариям, - искренние и понятны каждому. В те годы он был одним из самых многообещающих и талантливых молодых кинематографистов. Но его жизнь трагически оборвалась в 37 лет…

6 сентября 2007 года исполнилось 70 лет со дня рождения Геннадия Шпаликова. В этот день наш канал показал документальный фильм «Людей теряют только раз…» (начало в 20:45) и художественный фильм «Ты и я» (начало в 23:55).

Павел Финн, сценарист:
«60-е годы – это особенные годы. Они ведь совсем недалеко от Войны, поэтому была настоящая радость от того, что можно чувствовать себя свободным. Было ощущение открытого шампанского, начала новой жизни. До сих пор я чувствую идущий от них свет. У нас была такая большая московская компания людей, живущих в искусстве. Об этом, конечно, никогда не говорили, потому что пафос был не позволителен. Но мы действительно в нем жили. Мы были беспечны, но в этой беспечности было очень много серьезного. За ее фасадом шла работа, которая и сделала из нас тех, кем мы стали, или, может быть, не стали. Самым ярким лучом в нашей жизни тогда, безусловно, был Гена Шпаликов. Хоть мы об этом не думали, но чувствовали и знали это, да и сам он знал. Но это никогда не становилось предметом его особого выделения из нашей среды. Он был Моцарт среди нас. И прекрасно, что не было среди нас Сальери. Шпаликов был абсолютно уверен в своем предназначении, в своей неординарности, в своей власти над этой жизнью. Это было его время. Он его чувствовал, он его любил, и время любило его. Правда, это было недолго. Это был недолгий счастливый отрезок времени.
Гена был абсолютно простодушен, мог говорить о себе так, как другой человек никогда в жизни не сказал бы, постеснялся. В этом смысле был лишен каких-либо комплексов. Он знал, кто он такой, знал, что люди знают, кто он такой. Шпаликов был очень знаменит в Москве, потому что первые песни, которые он стал петь одновременно с Окуджавой и Высоцким, даже раньше, чем Высоцкий, они его очень быстро сделали знаменитым.
Но в какой-то момент время разлюбило Шпаликова. Оно все больше и больше наливалось ртутью, железом, все дальше отходило от «оттепели». Конец его жизни, его судьба, во многом трагична, потому что это была трагедия человека, который никак не предвидел такой конец. Он весело жил и был уверен в бесконечно счастливом пути».

Наталия Рязанцева, сценарист, первая жена Геннадия Шпаликова:
«Действительно, какое хорошее время, может показаться издалека. Между событиями в Венгрии (1956 год) и Чехословакии (1968 год) ВГИК бушевал. У нас проходили митинги, был разгром нашего курса, когда выгоняли за магнитофонный капустник. Потом стали закручивать гайки. Когда происходили события в Чехословакии, все уже понимали, что это такое. Но Гена, как раз, был интересен тем, что жил вне этого. Он был совершенно другим человеком, не похожим на людей, уже тогда серьезно осмысливавших это время. Он чаще «валял дурака», ко многим вещам относился несерьезно».
Шпаликов очень любил писать, мог в любом состоянии, даже в пьяном, прийти и писать что-нибудь. Без знаков препинания, без больших букв, просто подряд, но записать. В кино он сразу сориентировался. Понимал, что это такое, у него сразу определился вкус по части кино. Это загадочная история, потому что у них в доме никогда никто этим не занимался. Военная семья и никаких искусств никогда близко не было. Он сам окончил Суворовское училище, но вдруг стал почему-то писать стихи. Над многими вещами мог посмеяться и многое увидеть и из прошлого, и из будущего. Иногда обманывал, придумывал всякие мистификации, истории, анекдоты. Была потрясающая история, как он всей нашей коммунальной квартире на Арбате рассказал, что получил Нобелевскую премию. Вообще все вранье, которое Гена себе позволял, не перечислить. Поэтому не так страшно, когда его песни выдают за чьи-нибудь чужие. Он и сам мог спеть все что угодно и выдать за свое.
Время хорошее для искусства необязательно будет хорошим для жизни. Шпаликову становилось все страшнее жить, он прекрасно понимал всю механику цензуры и ему становилось очень скучно».

Наум Клейман, киновед, директор Государственного центрального музея кино:
«Нам посчастливилось познакомиться в правильном году – в 1956-ом. Это был удивительный год, который начался не в январе, а в мае, когда была произнесена речь Хрущева на ХХ съезде КПСС. Я помню ощущение того, что началась новая жизнь. Все были шокированы и освобождены одновременно. Странное чувство, с одной стороны, освобождения, радости, надежд, а с другой, - разверзшейся правды от соцтрагизма, сопровождало нас почти все время «оттепели». Мне кажется, что Гена Шпаликов выразил собой именно двойственность того времени».

Александр Митта, кинорежиссер, сценарист:
«Когда я пришел во ВГИК, то увидел там Шпаликова в прекрасном окружении. На нашем курсе учились Василий Шукшин, Андрей Тарковский, на киноведческом отделении – Наум Клейман, еще десяток прекрасных талантливых людей. И в этом окружении Гена был самым светлым пятном. Он был очень дружелюбный, очень активный в дружбе. Его все любили, и он всех любил. Такая вот простая система человеческих отношений.
Я бы не хотел, чтобы было ощущение излишней романтичности того времени. Это было мрачное, тяжелое время, которое проверяло людей на крепость. Это время Гена выдержал. Оно у него было связано с картиной «Я шагаю по Москве», наверно, самым светлым фильмом тех времен, а может и вообще самым светлым фильмом советского времени. А дальше жизнь его стала сурово долбать. Но как поэт он не согнулся. А просто сломался…»

Юлий Файт, режиссер:
«Конечно, мотив самоубийства никогда никто не знает. Но мотив этот у Шпаликова был почти с детства. Я обнаружил во ВГИКовском архиве его первую работу на сценарном факультете. Она называется «Человек умер». Он описывает с реальными персонажами, с реальными репликами, что висит объявление, в котором написано, что ушел из жизни, повесился, студент Геннадий Шпаликов…
Реально, конечно, жизнь не дала ему возможности раскрыться. Тут и бытовые проблемы. Он любил очень дом, но жить дома не мог. С семьей практически расстался. С матерью жить не мог. А главное, я думаю, причиной послужило то, что не осуществлялись замыслы».