|
|
|---|
 |
||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|||||||||
|
||||||||||||||||||
 |
||||
|
«Рабочее движение» на действующей фабрикеСоюз актуального искусства и пролетариата, наконец, стал реальностью. Сегодня на Московской биеннале современного искусства открывается проект «Рабочее движение». Название отсылает ко времени революционных десятилетий ХХ века, к эпохе первых советских пятилеток – с их лозунгами коллективизации, индустриализации, культурной революции. Впрочем, исследование идей русского авангарда помогает современным художникам осмысливать реалии сегодняшнего дня. Наблюдая за подготовкой проекта в выставочном зале «Фабрика», корреспондент «Новостей культуры» убедился, что мастера актуального искусства вовсе не далеки от народа.Выставка «Рабочее движение» посвящена рабочим, поэтому и проводить ее решили не где-нибудь, а на действующей фабрике. Там делают бумагу. А будут ли приглашать на выставку рабочих? «Конечно, будем приглашать. Более того, хотелось бы видеть рабочих не только в выставочных помещениях, но и вообще в искусстве, откуда они, собственно говоря, были изгнаны в перестроечные годы», – говорит художник Егор Кошелев. Иногда рабочие возвращаются. Не хватает только колхозницы. На картине Егора Кошелева сказочный Алладин требует от великана-гастарбайтера исполнить заветное желание. Да не одно, а много желаний. Построить, подмести – и желательно за копейки. По мнению художника, московские гастарбайтеры работают, как сказочные джины. Организовать профсоюз таких джинов – вот к чему, фактически, призывает художник. «Мы живем в комфорте на людях, которые делают за нас всю черную работу, не имея голоса, способности высказаться, проявить какой-то собственный интерес. И меня беспокоит, что это может вылиться в какую-то новую форму рабства», – замечает Егор Кошелев. Рабочие отбойным молотком разрушают непереводимое на русский язык немецкое слово «гештальт». Если все-таки попытаться перевести – получится, что они рубят сук, на котором сами сидят. «Они крошат всеми возможными способами почву под собой, разрушая самое себя как социальный класс», – поясняет художник. Пока рабочие заняты пролетарским трудом, кураторы проверяют готовность и аккуратно укладывают ленточки. «Этой лентой гастарбайтеры ограждают какие-то участки. Она специально в таких ярких цветах, чтобы броситься в глаза, но вот эти люди, которые этим занимаются, они остаются в тени. Мы их не замечаем», – замечает художник, куратор выставки Арсений Жиляев. Впрочем, это скорее заигрывание с пролетариатом – модная тема. Если на выставке и есть по-настоящему антибуржуазное искусство, то это проект Николая Полисского. Большой адронный коллайдер. Тот самый, который вот-вот должны снова запустить в Швейцарии. Здесь представлен его метафорический образ. «Это наш основной реактор, который был в Люксембурге. Давайте зайдем, посмотрим, что там внутри. Это памятник такому выдающемуся дерзновению человека в науке», – говорит Полисский. Настоящий коллайдер создавали в течение четырнадцати лет ученые из сорока стран мира. Николай Полисский этим летом всего за три недели построил свой коллайдер в Музее современного искусства Люксембурга. Люди в белых халатах – жители деревни Никола-Ленивицы. В 2000 году Николай Полисский организовал там артель художников-самоучек. Мужики, которые раньше, по его словам, только пили, теперь пилят. «Интеллектуальное общество с недоверием относится к крестьянам, а моя задача дать им то место, которое они уже начали занимать, а это место уже достаточно серьезное», – добавляет художник. Кто кого использует – Полисский – крестьян, или они Полисского – не разберешь. Благодаря усилиям художника простые русские мужики уже объехали полмира, стали брэндом русского искусства. А Полисский вместе с ними за три копейки делает один проект за другим. Леса в России много. Теперь главное, чтобы настоящий коллайдер все-таки заработал. Иначе проект Николая Полисского из памятника научной мысли превратится в памятник научного недомыслия. |
