Отмена аттестационного совета в реставрации: потери и вопросы


	Главная		История		Руководитель		Солист		Репертуар		Гастроли		Фотоальбом		Пресса о нас		Партнеры

Отмена аттестационного совета в реставрации: потери и вопросы

«Самая застарелая проблема российских музеев – скудное финансирование, самая насущная – катастрофическая нехватка реставраторов и реставрационных центров». Эти выводы были сделаны на недавнем заседании Общественной палаты России, где обсуждались вопросы сохранения и пополнения музейных фондов. Статистика пугает – лишь 10 процентов музеев имеют в своём распоряжении квалифицированных реставраторов! Иначе случается непоправимое! Так в Саввино-Сторожевском монастыре в Звенигороде во время восстановительных работ вместе со сбитым слоем штукатурки были уничтожены ценные фрески. Чем обернулась отмена аттестационного совета в реставрации? Специальный материал «Новостей культуры».

Сергей Субочев, художник-реставратор: «Вот видите, она потемневшая идет. А на самом деле живопись вот такого цвета должна быть».

Это сень царских врат XVI века. Предмет ценный и хрупкий. Надо не только восстановить его внешне, но и укрепить само дерево. Обычная работа в реставрационном центре имени академика Грабаря – спасти даже такую, почти разрушенную, вещь. Поэтому музеи со всей России присылают свои экспонаты именно сюда.

Сергей Субочев, художник-реставратор: «Вот икона. Пришла она из Кордопольского музея, в частности, Архангельская область. Это створки царских ворот».

По этой иконе видно, как идет работа. Темный участок - слой олифы, которым покрывали изображение. Более светлые места - уже обработанные. Слой под номером три - авторский, то есть восстановленная живопись. Но в процессе мастера обнаружили и четвертый - более раннюю запись на этой же основе. В составе краски - белила, поэтому рентген не смог показать, что же там изображено. В этой мастерской с задачей справятся, хотя даже специалистам будет нелегко. К сожалению, такие сложные экспонаты, порой, попадают в руки непрофессионалов.

Алексей Владимиров, директор Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени Грабаря: «Сейчас есть много коммерческих, частных реставрационных организаций, которые людей берут с улицы, делают музейные вещи, и совершенно нет контроля за качеством работы. У нас часто и много приходится переделывать чужую работу».

Заказы на реставрацию государственные музеи по закону вынуждены отдавать тем, кто выиграет тендер. Определяющее условие для победы - дешевизна, а не профессионализм, говорят специалисты. Зачастую, подрядчики само понятие «реставрация» трактуют неправильно. Они считают, что вещь нужно обновить.

Геннадий Попов, директор Центрального музея древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева: «Натертые древности, знаете, свежие древности - это вещь такая, очень опасная. Но об этом даже говорят, об этом говорят члены Московской городской Думы, как они замечательно привели древности в порядок. Начищенные, надраенные древности».

Сотрудники музея имени Рублева давно приняли решение - если есть опасность, что вещь попадет в руки непрофессионалов, то лучше отозвать заказ и вовсе не реставрировать. Главная ценность икон - дух божий на кончике кисти, говорят хранители. Если неосторожно снять хоть один мазок, будет катастрофа. Вся соль работы реставратора в том, чтобы обнажить идею автора и продлить срок жизни экспоната. Опытные музейщики помнят времена, когда мастерство реставрации передавали из поколения в поколение. Сейчас этому учат в вузах. Некоторые иконы из фонда музея реставрировали студенты.

Оксана Смирнова, главный хранитель Центрального музея древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева: «Они были укреплены, живопись вся сохранена, и вот мы видим замечательные иконы».

Но даже 5-летнее образование ничего не значит без практики. А практику, как и много лет назад, можно получить только в мастерской у профессионалов. В центре Грабаря учебный процесс идет постоянно. Ученики приезжают со всех регионов.

В первое время стажерам доверяют только самую простую работу - удаление загрязнений или укрепление красочного слоя. Здесь тоже можно допустить ошибку, но наставник ее легко исправит.

Со временем стажеры достигают уровня, когда уже могут работать самостоятельно. Они восстанавливают сложные предметы, но официального профессионального статуса не имеют. В советское время при Минкульте работал аттестационный совет, который присваивал реставраторам категории. Уже многие годы этой структуры не существует.

Юлия Матвеева, художник-реставратор: «Сейчас в работе плащ И.В. Сталина. Плащ летний, образца 43 года».

В мастерской Государственного исторического музея через руки реставраторов проходят ценнейшие предметы. Юлии Матвеевой нужно снять потемнение с золотых погон, вывести пятна и зашить подкладку. Ничего сложного - она реставратор высшей категории. Рядом работает Анна Мамонова. В ее руках археологическая находка - халат Золотой орды, конца XIII - начала XIV века. С этим экспонатом она через две недели будет представлять музей на международной конференции в Польше. При этом Анна не имеет даже третьей категории. Быть непризнанным обидно, да и зарплата меньше. Уже не первый год она ждет аттестации.

Наталья Счастливая, заведующая мастерской реставрации тканей и костюмов Государственного исторического музея: «У нас девушки уже готовы, все бумаги собраны, паспорта написаны, все сфотографировано, снято. Но пока все это лежит. Комиссия не работает».

Возобновить работу аттестационного совета обещают много лет, говорят реставраторы. Отсутствие категорий официально уравнивает серьезных специалистов и профанов. Тех, кто учился в вузе, а потом много лет практиковался, и тех, кто только вчера взял в руки кисть или иглу и приступил к работе. Ни у одних, ни у других нет документов, подтверждающих их мастерство. Поэтому музеи часто не знают, кому можно доверять, а кому нет. Именно так предметы исторического наследия могут пострадать от любителей. А иногда и вовсе - погибнуть после неправильно проведенной реставрации.По словам реставраторов, необходимо создать два органа - аттестационную комиссию, чтобы отделить зерна от плевел, и общероссийский совет, который будет решать, что и как нужно реставрировать, а главное, - кому это позволить.