Баринов Валерий: "Зритель


	Главная		История		Руководитель		Солист		Репертуар		Гастроли		Фотоальбом		Пресса о нас		Партнеры

Баринов Валерий: "Зритель - мой партнер"

15 января 2006 года у русского актера Малого театра Валерия Александровича Баринова юбилей. Его часто называют актером отрицательного обаяния, особенно это мнение укрепилось после блистательно сыгранного им негодяя Хлебонасущенского в сериале «Петербургские тайны». Считается, что отрицательные герои требуют от актера больше душевных затрат и сложнее в представлении, нежели положительные. Возможно. И все же, Валерий Баринов не является актером одного типажа. 15 января 2006 года он сам расскажет о работе и взглядах на жизнь в программе «Мой партнер - зритель» из цикла «Эпизоды» (начало в 19:10).

Валерий Баринов об уютном театре:
В Орле было два театра - кукольный и Орловский областной Театр драмы имени Тургенева. Поскольку Орловский театр в моей жизни был первым, у меня было такое идеальное представление вообще о театрах - небольшое количество мест, не такая большая сцена. Хотя, мне тогда казалось, что все это громадное. Мне ужасно не хватало голоса. Я говорил-то мало со сцены, играл маленькие роли. Я так мечтал выйти на эту сцену, - да и сейчас мечтаю, - сыграть что-нибудь серьезное, что-нибудь такое, чтобы все смотрели на меня. Ощущение и желание сыграть на этой сцене у меня так и не проходит. Я уехал отсюда в 64-ом году - больше сорока лет прошло. Ужасно волновался, когда в первый раз играл. Я уже переиграл во многих городах и странах мира, а вот в Орле не довелось. Мне эта сцена настолько близка и узнаваема и сейчас, чем больше я на ней нахожусь, тем больше я вспоминаю. Вспоминаю на уровне запахов, на уровне каких-то странных ощущений, на уровне вот этих лестниц, по которым я должен был быстро взбираться туда, чтобы поднимать падуги, чтобы поднимать штанкеты, потом спускаться вниз. Рабочих всегда не хватало. Ставить декорации надо было быстро - эти перемены всегда удивляли публику. Занавес закрывался, проходило 12-15 секунд, занавес открывался – а тут стояла другая декорация. Это было замечательно. Нашей профессиональной гордостью было то, что мы умели так делать.

Странная штука сцена, как сама профессия, как сам театр. Когда я говорю, что зритель - это мой партнер, то для меня тогда чудо-театр начинается. У меня такое ощущение, что эмоции, которые летят туда, мои актерские эмоции, всех тех, кто играют спектакль, а из зала - зрительские. Мне кажется, сейчас рампы редко бывают, но вот здесь рампа, и где-то здесь начинается театр. Такое у меня мистическое ощущение. Это столкновение эмоций. Мне очень нравится как говорил Товстоногов про такие явления, как театр и спектакль: «Люди идут в театр, как на войну - зрители и актеры. Только зрители мечтают, чтобы их победили, а актеры мечтают победить зрителя». Война.

Я поехал в Москву и увидел залы Большого театра и Малого театра. Но еще существовали такие театры, как Театр Станиславского, с удлиненным залом, неопределенным. А зал Орловского театра, хотя уже много лет прошло, я считал идеальным. Я тут играл и что-то говорил, и мне всегда не хватало ни голоса, ни мощности, чтобы заполнить это относительно небольшое пространство. Театр должен быть максимально уютным, понимаете? Я 15 лет отработал в Театре Российской Армии. У меня там были хорошие работы, хорошие роли. Но каждый раз, вспоминая, что вечером надо идти на спектакль, а играл я много, я готовился к этому, как к подвигу. Завоевать то пространство было тяжело. Если публика находилась на балконе, я иногда поднимался и с балкона смотрел на сцену. Я думал: «Боже мой, что же они там видят? Как там?» Как шутил мой земляк, тогда партнер, Федя Чеханков: «Прежде, чем начнешь говорить, махни рукой, чтобы поняли, что это ты говоришь». Здесь такого нет. Здесь все близко, все рядом. Здесь в этом смысле замечательно. Я хочу еще раз пойти на сцену.

О популярности:
Что такое неудобство популярности? Неудобство узнаваемости? Бывают периоды, когда идет какое-нибудь кино со мной по телевизору, а то бывает по двум или трем каналам сразу. По улицам ходить просто сложно. В метро все на тебя смотрят. Даже и не все, но если один человек заметил, то потом начинают смотреть все. И мне было сложно потому, что я очень люблю момент публичного одиночества, когда ты идешь, смотришь на людей. В принципе, можно сделать так, что тебя никто и не заметит, но тогда ты не можешь откровенно рассматривать людей, смотреть на них, или смотреть какой-нибудь город - обязательно кто-то подойдет. В разгар такой узнаваемости, когда шли «Петербургские тайны», я поехал с футболистами «Локомотива» в Тироль. Ходил там, гулял. Утром вышел на улицу и вдруг понял, что меня никто не знает. Это было такое счастье, я купил банку пива, хот-дог (сосиску в булке). Шел, пил пиво и ел сосиску, смотрел на необыкновенной красоты город, и никому до меня не было дела. Это было замечательно. Хотя, конечно, хорошо, когда узнают: если останавливает ГАИ или в магазине.

О необходимости отдыха:
Я вдруг выяснил, что я вообще не умею отдыхать. Это обстоятельство не очень хорошее. Правда. Я как-то несколько лет подряд ездил в Мисхор. Это было замечательно. Двадцать дней, которые я просто исключал из всего и очень здорово отдыхал. Совершенно ни о чем не думая, а так вот - устраиваться и отдыхать - я разучился. Конечно, я отдыхаю, когда мне судьба предоставляет возможность, могу, например, отдохнуть за границей три-четыре дня, если не работаю. Лучше всего, когда едешь с футболистами. Приехал, матч посмотрел, уехал. Замечательно.
Я помню, снимался в сериале «Петербургские тайны». Очень много было текста. Я его все время учил, учил, учил, учил. Приходил на съемки, меня спрашивали: «Выучил текст?» Я говорю: «Нет». Они: «Молодец, мы тебе новый написали». Я сразу брал и начинал его учить. Закончились съемки, и я поехал отдыхать. Мой тесть дал мне пачку детективов почитать в поезде до Крыма. Открываю детектив, читаю, читаю, читаю. Плохо понимаю про что, но читаю. Лежу один в купе. Доехал до Тулы. Смотрю, я только на тридцатой странице. Думаю, что такое? Потом я понял, что я их выучил наизусть. Я настолько заработался, что как только какие-то буквы мне попадались на глаза, я их начинал учить наизусть. Я понял, что вовремя поехал отдыхать - пора.

(По материалам программы «Эпизоды»).