Главная
История
Руководитель
Солист
Репертуар
Гастроли
Фотоальбом
Пресса о нас
Партнеры
         
     
 

 

 

  

Шедевры старого кино. "Гобсек"

За четырнадцать лет до революции Леонид Миронович Леонидов был приглашен Немировичем-Данченко в Московский Художественный театр и выходил на эту сцену до конца жизни. Он играл страстно и остро, предпочитая глубоко трагические, неоднозначные роли: Дмитрия Карамазова в спектакле по роману Достоевского, Каина в спектакле по поэме Байрона, мятежного Пугачева в спектакле «Пугачевщина». Готовился к ролям подолгу, вынашивал их в себе. Так, работа над ролью Отелло в спектакле, вышедшем в 1930 году, продолжалась четыре года. Во время одной из репетиций Станиславский назвал Леонида Мироновича «единственным русским трагическим актером».

Сам Леонид Леонидов о себе говорил «трагик в пиджаке». Все трагические роли приобретали в его трактовках бытовую и психологическую достоверность, а все сыгранные им характеры – трагический отсвет. Леонидов был творческим последователем актерской школы Станиславского, и шаблоны театральной игры ему претили. Это позволило актеру быть органичным не только на театральной сцене, но и на съемочной площадке. В кино он стал сниматься начиная с революционного, 1917, года, и работал с такими Мастерами советского кинематографа, как Владимир Гардин, Григорий Рошаль, Яков Протазанов, Юрий Желябужский. Это были немногочисленные, но яркие и очень разные роли: Ивана Грозного, белоэмигранта профессора Кочубея, бальзаковского Гобсека и другие.

«Гобсек» (1936) – последний фильм, в котором довелось играть Леониду Леонидову. В рамках программы «Шедевры старого кино» картина Константина Эггерта «Гобсек» была показана 25 мая в 11:00.
Экран запечатлел профессионализм и зрелый талант актера: к этому времени он стал живой легендой театральной сцены, профессором, деканом актерского факультета ГИТИСа. Режиссер фильма «Гобсек» - Константин Эггерт – играет роль графа де Ресто. Так же, как и Леонидов, он пришел в кино из театра – закончил актерскую школу при МХТ, какое-то время был театральным актером и режиссером. Для кинематографа его открыл Яков Протазанов, предложив сыграть в «Аэлите» роль повелителя Марса. Впервые Эггерт и Леонидов встретились на съемочной площадке картины Юрия Желябужского «В город входить нельзя».

В ленте «Гобсек» очень чувствуется театральное прошлое режиссера и театральное настоящее заглавного актера. Союз театра и кино привел к уникальному результату: нарочитая театральная скульптурность актерского жеста и слова усиливается возможностями киноискусства. В фильме много крупных планов, символических мизансцен, напряженность которых передается посредством поз, силуэтов, жестов. Проживая, в буквальном смысле слова, на экране роль своего героя, Леонид Миронович будто препарирует ее на глазах у зрителя, раскладывая на разные составляющие: мудрость и безумие, благородство и жестокость, аскетизм и непомерную жадность. Вот он, Гобсек, - мудрый, проникающий в тайные закоулки человеческой души. Вот - ушлый и полный самодовольства, в припадке жадности и страсти, в бреду и безумии.

Определенный отпечаток на картине оставило и сталинское время. Константин Эггерту настойчиво рекомендовали «развить и углубить» Бальзака так, «чтобы чувствовалась современная капиталистическая Франция». А посему произведение французского классика в фильме дополняется марксистской идеологией: титры разъясняют, что зритель должен увидеть в мрачной фигуре ростовщика Гобсека олицетворение хищности молодого капитализма. Но актерский талант Леонида Леонидова оказался сильнее всех политических указок, Гобсек появился на экране таким, каким его увидели актер и режиссер, а «капитализм» получил человеческое лицо и все оттенки сложного характера главного героя. Последнее делает фильм актуальным и для современного зрителя. Так талантливая, острая игра оказывается сильнее политических реалий своего времени и лишается срока давности.

Те, кому довелось быть знакомыми с Леонидом Мироновичем Леонидовым, вспоминают о нем как о незаурядной личности, человеке со сложным характером, который был в далеко не простых взаимоотношениях с руководством МХТ. Неслучайно книга М.Л. Рогачевского, вышедшая много лет спустя после смерти Актера с большой буквы, называется «Трагедия трагика».