|
|
|---|
 |
||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|||||||||
|
||||||||||||||||||
 |
||||
|
35 лет назад власти разогнали «бульдозерную выставку»Она получила название «бульдозерной», продержалась всего час и осталась в истории. Тридцать пять лет назад произошло событие, которое стало одной из вех в истории советского неофициального искусства. Выставка, организованная московскими художниками-нонконформистами на окраине Москвы, была разогнана властями. Тогда, в сентябре 1974, на пустыре в Беляеве вернисаж буквально сравняли с землей. С участниками и свидетелями тех событий встретилась корреспондент «Новостей культуры» и выяснила, что значит этот опыт для современных художников.Не соцреалист – значит не выставишься. Не выставляешься – значит не художник. Не художник – значит попал под указ о тунеядстве. Так было в 1974 году. Оскар Рабин и еще двенадцать авторов боролись за свой профессиональный статус и за зрителя. «Я даже заявлял: "Доведете меня до того, что разрисую пальто и буду из себя вешалку с собственными картинами представлять"», – вспоминает художник Владимир Немухин. Он рассказывает, как с Оскаром Рабиным и Александром Глезером ходил в городскую администрацию за разрешением выставиться на беляевском пустыре. «Они как-то не говорили ни да, ни нет, и это было странно», – добавляет художник. Пересечение улиц Островитянова и Профсоюзная. Это сейчас там активное автомобильное движение, высотные дома и пешеходы, а в 1974 году на этом месте был пустырь. Неофициальные художники думали, что своей выставкой на окраине никому не помешают, но неожиданно оказались в центре событий. «Мы стали разворачивать картины – заработали бульдозеры. До сих пор меня это поражает, как они на нас двинулись. В кабине было двое: бульдозерист, а с ним еще кто-то», – говорит Владимир Немухин. Бульдозерный наезд властей на художников до сих пор остается поводом для конспирологических спекуляций и размышлений о хитроумном пиаре. «Такое количество корреспондентов, камер привести на не совсем понятное событие – это нужно быть очень большим мастером», – замечает искусствовед Андрей Ковалев. Кто бы этим мастером ни был, отчет о физической расправе над искусством на следующий день украшал не только полосы «New York Times». Те, кто чуть не попали под бульдозерный нож, предчувствовали перемену участи. «Кого-то отвели в участок, но, помимо этого тоталитарного идиотизма, была радость, возможность этому идиотизму противостоять», – поясняет художественный руководитель Государственного центра современного искусства Леонид Бажанов. Бульдозер дал задний ход. Через две недели после беляевского инцидента власти разрешили выставку в Измайлово. «Мы добились большего, чем просто выставиться. Была открыта живописная секция при горкоме графики, где стали проходить постоянные выставки, и неофициальное искусство перестало быть неофициальным», – отмечает Владимир Немухин. «Бульдозерная выставка» – символ уникальной социо-культурной ситуации, в которой искусство, по сути, неполитическое, неожиданно обрело и политический вес, и общественную значимость. Чтобы потребитель искусства осознал себя гражданином, и сегодня приходиться идти на крайние меры. «Мы распространили такие фейк-пригласительные на выставку "Вы арестованы", где конечным адресом было указано отделение милиции», – говорит художница Александра Галкина. В проекте «Вы арестованы» мастера искусства выставили исполнительную власть и потребителей искусства друг перед другом. Ни бульдозеров, ни СМИ на этот раз не случилось. Акция прошла незамеченной. Сегодня на месте профсреды – рынок. Даже молодые и левые выставляются в дорогих галереях. Им приходится лавировать между официальным искусством и неофициальным. «Если ты только официальный, то тебя присваивает галерея, сажает на контракт. Если ты в андеграунде, тебя просто нет, не существует», – поясняет художник Давид Тер-Оганьян. Со времен «бульдозерной выставки» система изменилась, но борьба художника за право быть услышанным не утратила драматизма. |
