Главная
История
Руководитель
Солист
Репертуар
Гастроли
Фотоальбом
Пресса о нас
Партнеры
         
     
 

 

 

  

Воскресенский Михаил на "Худсовете"

24 июня 2005 год мы отмечали юбилей человека, у которого, наверное, самые искренние и самые преданные поклонники, и которого окружает и хранит в жизни ореол такой благодарности и любви, какая не снилась многим музыкальным звездам. Речь идет о профессоре Московской консерватории Михаиле Воскресенском, выпустившем в большую жизнь многих музыкантов. Каждый из них мысленно, когда касается руками клавиш, наверняка вспоминает учителя. Блистательный пианист, специалист по творчеству Скрябина, профессор большую часть своего времени и сил отдает обучению консерваторцев и наверняка знает секрет становления таланта.

- Михаил Сергеевич, очевидно, что Вы не ищете легких жизненных путей – исполняете философского Скрябина, требующего виртуозности Шопена, сложнейших современных композиторов. Такова и Ваша жизненная позиция – философское отношение ко всему и стремление решать сложнейшие задачи?

- Вы знаете, игра на фортепьяно не всегда только философская. Она в достаточной степени элегантная, легкая. Каждый человек должен получать удовольствие от искусства. Моя жизненная позиция – это играть на фортепьяно и доставлять радость тем, кто хочет меня слушать.

- Вы строго соблюдаете профессиональную этику – никогда не участвуете в работе жюри конкурсов, где выступают Ваши ученики…

-Не совсем так. Дело в том, что я являюсь одним из основателей и председателем Международного конкурса имени Скрябина, в котором мы сделали такое правило: члены жюри не имеют права иметь своих учеников в числе конкурсантов. Пускай едут на другие конкурсы. Но когда меня приглашают на другие конкурсы, в которых нет этого правила, я с удовольствием привожу своих учеников.

- Но таким образом Вы же судите самого себя?

- Безусловно, это не в достаточной степени справедливо, потому что когда играет твой ученик… Вы его любите, вы дали ему все, что вы могли дать, и вы, естественно, не всегда объективны. Поэтому я за то правило, чтобы ученики профессоров, сидящих в жюри, не играли на конкурсе.

- По известной формуле, режиссер иногда умирает в актерах, а педагог – в своих учениках. Как совместить это со здоровой амбициозностью пианиста Воскресенского?

- Я бы сказал, педагог живет в своих учениках, а не умирает. Я предпочел бы такую фразу, потому что, конечно, ученики – это наследники, это те, кто будут дальше передавать те традиции, которые я получил от своих великих учителей: от Льва Оборина, знаменитого пианиста, от многих других музыкантов, у которых я учился. А если заглянуть глубже, в прошлое, то Оборин, будучи учеником Константина Николаевича Игумнова, который был в свое время учеником двоюродного брата Рахманинова – Зилоти. А Зилоти учился у Франца Листа, знаменитого – великого – пианиста. Так что вот эта цепочка из четырех поколений совсем не такая большая, всего лишь каких-то сто лет. Это не так много.

- Как Вы решаете проблему, над которой бился еще отец юного Моцарта: стать пианистом невозможно без каторжного труда, как сделать так, чтобы будущему Моцарту не опротивел сам вид рояля?

- Знаете, для того, чтобы не опротивел рояль, нужно просто любить музыку. А то, что это каторжный труд, то Леопольд Моцарт был прав, отец Моцарта. Без труда ничего не получается. И я всегда говорю своим ученикам, что если ты не поиграл один день в своей жизни, то ты сразу это заметишь, если два дня не поиграл – я уже замечу, а если три дня – то все сразу заметят. Так что ежедневный каторжный труд, Вы правильно сказали это слово – «каторжный труд»,потому что быть привязанным к ножке этого черного зверя, который называется рояль, действительно трудно. Ведь нет же каникул! Конечно, можно позволить себе поехать на море, покупаться немножко, но потом вы возвращаетесь и продолжаете работать. Это, конечно, очень сложно, так что человек, который посвящает себя концертной деятельности, посвящает себя профессионализму в музыке, этот человек, конечно, должен быть очень трудолюбивым. Без этого ничего не будет.

Беседу вела Нара Ширалиева.